Астана – столица Казахстана
Володя Шуванников, как настоящий профессионал, старался заснять наше путешествие достаточно подробно, чтобы потом можно было смонтировать фильм. Иногда это приводило к конфликтам.
На вокзале в Астане нас окружили несколько охранников с рациями:
– Здесь снимать запрещено. Пройдемте.
Нас «под конвоем» повели к начальнику. Он сразу же стал нас стращать, угрожать штрафом и даже тюремным заключением. Пришлось показать журналистское удостоверение и визитную карточку корреспондента «Вокруг света» – этот журнал все помнят еще с советских времен. Тон сразу изменился. Нам все же пришлось стереть то, что уже успели снять. Но Володя и в дальнейшем работал на грани фола – привычка, полученная во время работы в службе новостей на НТВ и Первом канале.
По азиатским меркам, возраст у города – младенческий. Хотя здесь, на пересечении караванных путей, издавна были стоянки кочевников, только в 1830 году казаки во главе с полковником Федором Шубиным основали городок Акмолинск. В разгар освоения целины его переименовали в Целиноград, а после получения Казахстаном независимости стали называть Акмола, что в переводе с казахского языка означает «Белая Святыня» (или «Белая могила»). Когда в 1997 году сюда перенесли столицу, город вновь переименовали – на этот раз в Астану.
Названия менялись чаще, чем облик. Выйдя на привокзальную площадь, мы оказались на застроенной в шестидесятые годы улице, по которой ходили типичные советские троллейбусы. Все говорили по-русски. Даже те, кто внешне походил на чистокровных казахов, да и родился, судя по виду, уже после распада СССР.
Места в Казахстане много – степь да степь кругом. Поэтому Целиноград не стали ломать или радикально перестраивать. Столицу стали строить по соседству с ним – на пустом месте.
«Астана – просто Столица, писал Питер Вайль в книге „Карта родины“, – Столица вообще – скорее всего евразийской степи. Тогда становится понятно, что все дело в воле одного человека, который решил во что бы то ни стало остаться в истории… Эту волю можно потрогать, посмотреть, сфотографировать, внести в учебники и географические карты».
Размах – имперский. Площадь у Президентского дворца – с куполом, как у храма Святого Петра в Риме – по внешнему виду напоминает Дворцовую площадь Санкт-Петербурга. Только колонны в центре нет. Там, где должна быть арка, стоят две позолоченные башни. Между ними начинается современный вариант Невского проспекта.
Проспект упирается в площадь с монументом «Байтерек» (что означает «высокий тополь») высотой в 105 метров. Башня с гигантским позолоченным «яйцом» изображает мифическое Древо жизни, стоящее на берегу Мировой реки. Это гигантское сооружение, по мысли архитектора, символизирует государство, сохранившее свои исторические корни, имеющее прочную опору в традиции и устремленное к светлому будущему.
Город удивил своей противоестественной пустотой. На улицах были только дворничихи в оранжевых жилетах поверх ватников с огромными фанерными лопатами и снегоуборочные машины – от миниатюрных тракторов до поливальных ЗИЛ-130 с ковшом.
После мороза и обжигающе холодного ветра было приятно вернуться на вокзал и сесть в теплый вагон. Едем дальше – в Алма-Ату.
Южная столица
В конце позапрошлого века русские казаки на пустом месте, на окраине империи заложили военный поселок Верный. Местный градоначальник издал указ: «Если кто едет на базар из близлежащих сел, то он должен привезти в город пять саженцев». Эти саженцы были пропуском для торговли на городском рынке. Вскоре все улицы были засажены тополями, а приусадебные участки – яблонями. Большевики, в полном соответствии со своей национальной политикой, переименовали город на казахский манер. Он стал называться Алма-Ата – «отец яблок».
В 20-х годах прошлого века большевикам с огромным трудом удалось установить в кишлаках и аулах Средней Азии советскую власть. Пришлось не только агитировать малограмотных бедняков, но и подавлять сопротивление басмачей. Для усиления армии и ускорения экономического развития отсталых районов было принято решение построить железную дорогу, которая связала бы Ташкент с главной магистралью страны – Транссибом.
В 1960 году от станции Актогай на Турксибе протянули железнодорожную ветку к китайской границе. Вскоре, правда, Советский Союз поругался с Китаем. И пограничная станция Достык или по-русски Дружба, из транзитной превратилась в конечную. В конце прошлого века отношения стали улучшаться. За возрождение дороги взялись только в 1988 году. И 12 сентября 1990 года наконец произошло долгожданное историческое событие: были связаны между собой железнодорожные магистрали СССР и КНР. Активизировалась торговля. И поезда, идущие из Алама-Аты в Урумчи, ближайший к границе крупный китайский город, стали заполняться челноками.
Россияне в начале 90-х годов получили право свободного выезда за границу. И они сразу же отправились путешествовать? Отнюдь. «С появлением закона о въезде и выезде из СССР, а потом и России, десятки тысяч наших соотечественников ринулись на неисследованные ими просторы Европы и Азии, – писал Петр Подгородецкий в книге «Русские идут!». – И если кто из молодых читателей подумает, что они делали это ради культурного отдыха, осмотра музеев и прочих достопримечательностей, тот глубоко ошибется. Люди отправлялись «челночить».
Казахстан тогда не был исключением, и сейчас за границу отсюда преимущественно едут не туристы, а «челноки». Поэтому неудивительно, что все билеты на отправляющиеся в ближайшие дни поезда в китайский торговый центр Урумчи были распроданы. Что же делать? Придется, видимо, добираться на перекладных.
Мы приехали в Алма-Ату под вечер. Международные поезда в Урумчи отправляются по утрам, а местные, до пограничной станции Достык, – по вечерам. Вот завтра вечером и поедем.
С гостиницами в Алма-Ате, как и везде на просторах бывшего СССР, сложно. Старые, работающие еще с советских времен, переполнены или забронированы для командировочных. А новых пока мало. Вот местные жители и занялись развитием отельного бизнеса – в меру сил и возможностей. Предприимчивые бизнесмены арендуют в домах, расположенных в районе железнодорожного вокзала, квартиры и сдают их посуточно приезжим. В таких апартаментах мы и поселились – женщины с табличками «жилье» обступили нас на выходе с вокзала. Нужно было только выбрать подходящий по цене вариант.
После переноса столицы в Астану Алма-Ата в качестве «утешительного приза» получила неофициальный статус «Южная столица». Климат здесь действительно мягче, чем в Астане. Снег, укутавший густые ели в парке напротив бывшего здания ЦК компартии Казахстана, таял под жаркими лучами солнца. По ручьям, которые пробивали себе дорогу на тротуарах, впору было пускать детские кораблики.
Алма-Ата находится в сейсмической зоне. Поначалу здесь боялись строить здания выше двух-трех этажей. Но в шестидесятые годы, когда активно развивалось панельное домостроение, стали возводить вначале пятиэтажки, а затем и 9-этажные дома – целыми микрорайонами. Тем не менее ощущения одинаковости нет. Те, кто был здесь летом, утверждают, что город производит хорошее впечатление – солнечный, уютный, утопающий в зелени, с множеством фонтанов. Вот и Леонид Брежнев в своей «Целине» писал: «Здесь не увидишь унылых, однообразных кварталов, архитектура новостроек оригинальна, ни одно крупное здание не повторяет другое»
От Алма-Аты до станции Достык мы ехали в прицепном вагоне. Ночью на станции Актогай, пока мы спали, его отсоединили от пассажирского поезда и прицепили к грузовому составу.
Когда мы проснулись утром и выглянули в окно, поезд шел вдоль заснеженной горной цепи. С двух сторон от железнодорожного полотна тянулась равнина с пожухлой травой. Сильный ветер не давал снегу закрепиться, и он покрывал равнину клочками, спрятавшимися за редкими кустиками.
Погранпереход Достык
Поезд остановился у типичного одноэтажного станционного здания. Сильный ветер надувал барханы из куч пыли и мусора, трепал дырявые полиэтиленовые пакеты, прилепившиеся к столбам и прутьям решеток. Снега не было совсем: не успевал он приземлиться, как его тут же сдувало ветром.
Расположенный неподалеку автомобильный переход был закрыт. Пересечь границу можно только на поезде. На том же самом, на который мы не смогли сесть в Алма-Ате. Билетов на него не было и здесь. Что же делать? Мы стояли на крыльце и обсуждали сложившуюся ситуацию. Подошел пограничник с капитанскими погонами.
– Проблемы?
– Да. Не знаем, как нам пересечь границу.
– Ну, это я вам помогу.
И действительно помог. Он посадил нас без билетов в вагон, в котором проверял паспорта, и убедил проводника перевезти через границу в служебном купе. Поезд шел в Урумчи. Но мы не собирались ехать зайцами и вышли на станции Алашанькоу – всего через 12 километров, но уже на китайской территории.